СЛЕПОГЛУХОЙ ГЛАВРЕД РАБОТАЕТ НА ОЩУПЬ

Короткие темные волосы, она взбивает их, чтобы расправились после долгого пребывания в берете. Черная ажурная кофта, вязаная накидка. Улыбчивый, в мешковатом свитере мужчина касается ее пальцев. Это переводчик, Родион. Подходит официант. Заказываем чай и пирожные.

ЗА ПРЕДЕЛАМИ ПОДЪЕЗДА – ОТКРЫТЫЙ КОСМОС

— В детстве я очень боялась темноты. Вечерами почти ничего не видела. С 12 лет зрение постепенно падало. Слух я потеряла в 1990-м году в течение одного месяца. До этого я слышала с аппаратом. А лет 15 назад я уже почти ничего не видела. Только свет и на улице какие-то силуэты. Сейчас не вижу уже ничего.
Говорит немного с акцентом, как иностранка. Растягивает гласные.

— Когда внезапно упал слух, я металась по Москве, искала слуховой аппарат. Надеялась найти более мощный. Муж меня везде сопровождал – и по врачам, и по магазинам. Когда потеряла зрение – отстранилась от друзей. Они просто не могли до меня дозвониться, достучаться, добраться. Ото всех отошла. Мне пришлось отказаться от всего, что я любила раньше – театра, кино, выставок. Все стало недоступно. Я перестала выходить из дома, сидела целыми днями в четырех стенах. Положение таких людей как я, которые потеряли слух и зрение в зрелом возрасте – трагичнее, чем у слепоглухих с детства. Они не знают, что такое видеть, что такое слышать. Это все равно как человек, который никогда не ел шоколада, не знает его вкуса. Одна моя подруга говорит, что для нас пройти дальше подъезда собственного дома – это равнозначно выходу в открытый космос.

Пришлось всему учиться заново. Моим стимулом был мой характер. По натуре я оптимист. И, наверное, это меня и поддерживало. Еще поддерживали близкие.

ПОЗНАКОМИЛИСЬ В ОБЩЕСТВЕ СЛЕПЫХ

С мужем мы познакомились в Обществе слепых, где я работала. Он пришел вступать в ВОС. И я его привлекла к общественной работе. А через год мы поженились. Детей у нас не было. Муж слышит нормально, но видит не очень хорошо. У него есть инвалидность по зрению, но читать и писать он может. Дактилологией не владеет. Пишет мне на ладони обычными буквами. Так и общаемся. По натуре он человек замкнутый. В основном сидит дома. Куда-то его вытянуть практически невозможно.

Я очень люблю путешествовать. Но сейчас это случается крайне редко. До этого почти всю Россию объездила, во многих городах побывала. Сейчас езжу только на международные конференции и семинары, которые организуются специально для слепоглухих. Мы были в Финляндии, Германии, Чехии, Англии. Смотрели, как там живут инвалиды, что там для них делается.

ЖУРНАЛИСТЫ РАБОТАЮТ БЕЗ ГОНОРАРОВ

В 1998 году мы создали благотворительную организацию — «Ушер-форум». Синдром Ушера – основная причина потери слуха и зрения в зрелом возрасте. В организацию входят более ста человек. Мы создали клуб общения, собираемся два раза в месяц. Устраиваем праздники, ездим на экскурсии и выездные семинары.

Потом начали издавать журнал «Ваш собседеник», в котором рассказываем о себе, о своих проблемах и увлечениях. Авторы текстов – сами слепоглухие. Есть еще два журналиста – мои старые друзья. Никаких гонораров никто не получает. Редактирую тексты я сама.

Журнал выходит крупным шрифтом, слабовидящие читают с лупой или родные им читают. Но проблема в том, что нужно издавать журнал с рельефно-точечным шрифтом Брайля, чтобы его могли читать тотально слепоглухие люди. А этого мы сделать не можем, потому что дорого.

В прошлом году журналу исполнилось десять лет. Распространяем мы его бесплатно. Рассылаем не только по России, но и высылаем и в другие страны — на Украину, в Белоруссию, Киргизию. Там тоже есть слепоглухие. Тираж у нас всего 80 экземпляров. А спрос на журнал очень большой. Многие перепечатывают себе номера, или мы делаем копии. Также высылаем номера по электронной почте.

СПУТНИК-ПЕРЕВОДЧИК И БРАЙЛЕВСКИЙ ДИСПЛЕЙ

У меня только 40 часов оплачиваемого переводчика в год. Это очень мало. Ведь переводчик не только переводит, но и сопровождает. Например, он меня сопровождает в клуб. От моего дома до клуба – час дороги. То есть два часа дороги и два часа там, это уже четыре часа. А кроме клуба у меня еще есть и другие дела: нужно в Собес, в пенсионный фонд, в поликлинику, по делам журнала. В неделю нужно не менее 5-6 часов. И это только перевод, но ведь еще и дорога туда-обратно. Поэтому эти 40 часов, которые мне дается в год, у меня уходят за один месяц. В Англии у слепоглухого есть 21 час в неделю.

А еще нужна техника. Чтобы слепоглухой мог пользоваться интернетом, нужен специальный брайлевский дисплей.

Один дисплей без компьютера и программы стоит около ста тысяч. И кто из наших инвалидов может себе это позволить? Из моих знакомых таких только два человека, которые накопили на свою пенсию и купили. Нам повезло – нам подарили в Московском правительстве. Об этом хлопотали неравнодушные люди.

ЧТЕНИЕ – ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧТО ОСТАЛОСЬ

— Все домашнее хозяйство лежит на мне, за исключением магазина. Все остальное я делаю сама. Люблю читать. Чтение – это единственное что у меня осталось от прежней жизни. Благодаря брайлевскому дисплею я могу читать всю литературу, которая есть в электронных библиотеках. Читаю постоянно. Ни телевизор, ни радио, ни разговоры по телефону мне не доступны.

На новогодних праздниках – у мужа телевизор. А у меня – только чтение. Но к этому я уже привыкла, и мне хватает. Любимые писатели у меня – Ремарк, Хемингуэй, а из наших – Астафьев, Солженицын, Войнович. Читаю и перечитываю Александра Меня.

Мой круг общения сейчас – это, в основном, неслышащие и невидящие. Я веду большую переписку. Не успеваю даже иногда отвечать на письма.

Подсаживаюсь к Наталье Борисовне. Родион вышел на улицу. Пишу на ее ладони печатными буквами. Ладонь сухая. И в отличие от бумаги, тесная. Буквы расползаются. Понимает не сразу.

— Веру в Бога я переживаю глубоко лично. Это не обсуждаю, не афиширую. Это глубоко во мне.

Автор: Валерия Гречина
Источник: http://old.miloserdie.ru/ articles/natalya-kremneva-sejchas-ya-ne-vizhu-uzhe-nichego