Ирина Саломатина о волонтёрском призвании, общении со слепоглухими и московском благотворительном марафоне
Ирина Владимировна Саломатина занимается волонтёрством более 30 лет. Делать добрые дела для неё — такая же потребность, как дышать. А то, что она помогает слепоглухим — удача для Фонда.
В обстоятельном интервью с Ириной Саломатиной мы поговорили о том, как она пришла в волонтёрство, обсудили, как правильно предложить помощь слепоглухому человеку, что можно и чего нельзя говорить людям с двумя сенсорными нарушениями; затронули тему церкви и христианской помощи слепоглухим и слабослышащим людям.
И, конечно, поговорили о Московском марафоне, который состоится 22 сентября. Ирина Владимировна стала благобегуном — она собирает деньги (по ссылке: https://www.glubzheslov.ru/volunteer/blagobegun-irina-salomatina-2) и побежит, чтобы поддержать нашу юную подопечную Настю (ей очень нужны новые слуховые аппараты).
Но начался разговор с основ — с уже далёкого (но одновременно и близкого) 1986 года…
— Ирина Владимировна, у вас очень насыщенная жизнь — вы занимаетесь наукой, преподаёте… Как в такой график вписывается волонтёрство? Как вы пришли к тому, что вам лично нужно помогать другим?
— Знаете, сначала я стала волонтером, а потом уже научным сотрудником, преподавателем и так далее… И волонтерить я начала в 1986 году —как раз в детском доме для слепоглухих детей, тогда еще в Загорске (ныне Сергиевом Посаде). С тех пор удавалось и за денежку, и без таковой работать для и вместе со слепоглухими людьми и их семьями. А сейчас мне совсем хорошо: я же официально на пенсии уже несколько лет. Времени увеличилось. Так что можно и преподавать (участвую в проектах Фонда) и волонтерить. А добровольно трудиться на благо нуждающихся можно и дома. Например, слушать вечером любимую программу по радио и вязать шапочку (проект «Уютка») для малышей-торопыжек – недоношенных деток, среди которых много и наших ребяток с двойным нарушением зрения и слуха; надеюсь, что какому-то такому малышу и моя шапочка пригодилась). Как я до такой жизни докатилась? Да ведь я из того прошлого века, где были пионеры и октябрята, активисты-тимуровцы. Помнится, когда я стала командиром октябрятской звездочки, я разузнала, что в подвальном помещении соседнего с моим подъезда, был клуб первичной организации ВОС. Так я организовала моих октябрят, и мы подготовили концерт. Причем, я откуда-то понимала, что раз люди слепые, то танцевать им на сцене НЕ надо, а надо стихи читать, петь и играть на разных инструментах. Я какую-то пьеску на фортепиано разыгрывала, помнится…А позже была пионерской вожатой в школе для детей с интеллектуальными нарушениями, и мы все в Бауманском районе увлекались движением Коммунаров, которое возглавлял Игорь Петрович Иванов (преподаватель пединститута в Ленинграде), книги Макаренко и Сухомлинского были настольными и зачитаны почти до дыр… Оттуда и история «активной жизненной позиции», и «критикуешь – предлагай», ну и разные другие вполне себе молодежно-радикальные идеи того, нашего поколения. А в декабре 1986 года я повезла группу пэтэушников в Загорский детский дом, потому что стала работать секретарем комсомольской организации в ПТУ ЗИЛа, и надо было как-то из этих мальчиков собрать коллектив (в нашем — тогдашнем — коммунарском понимании этого слова). Познакомили меня с молодыми людьми строительно-педагогического отряда «Радуга», и мы появились в Загорске. Из моих ребят составила бригада «СанРемо», которая при содействии слепоглухих воспитанников за субботу-воскресенье прошла все трубы, краны и иную сантехнику — и все подкрутили, подвинтили, — поработали и… выучили дактильную азбуку, общались по делу с воспитанниками. А потом и меня все звали и звали опять ехать и ехать в Загорск. Так я и прикипела – стараниями моих комсомольцев.
— Ваше образование и научная степень (Ирина Саломатина — кандидат психологических наук) помогают в общении со слепоглухими? Я о том, насколько универсальны законы психологии и не пасуют ли они (законы), когда вы сталкиваетесь с особыми людьми?
— Моя степень и образования с этими страхами никак не связаны. Когда я пришла волонтером в детский дом для слепоглухих детей, я была учительницей английского языка по образованию. Ни чинить,ни ремонтировать я не умела, стала учить систему Брайля, чтобы переписываться с воспитанниками детского дома. А потом мы познакомились с Александром Васильевичем Суворовым. Возникла необходимость научиться сопровождать и переводить. Первый опыт сопровождения и перевода был «космический». Необходимо было помочь Александру Васильевичу участвовать в каком-то философском споре, где сталкивались мнения сторонников и противников взглядов Эвальда Васильевича Ильенкова. Имя Ильенкова я тогда только слышала, с философией были очень смутные взаимоотношения, пальцы руки в дактильные буквы складывались таинственно, а по пути к месту сбора я чуть не уронила Александра Васильевича на ступеньках… В общем, в какой-то момент, я ему шепчу: «Саш, я ничего не понимаю!», а он мне в ответ: «Я тоже»!». Оба рассмеялись «шёпотом».
Короче говоря, поступать на психфак МГУ я решила, уже побывав волонтером слепоглухим детям и взрослым несколько лет, а потом меня пригласил в лабораторию изучения детей со сложными нарушениями развития ИКП РАО Валерий Николаевич Чулков. Он и настаивал на написании диссертации. К сожалению, не дожил до защиты, его сменила на посту научного руководителя Татьяна Александровна Басилова.
Я получала образование и проводила исследования для того, чтобы понимать: как помочь, кому помочь, что надо изменить, чтобы имстало легче бороться со своими невероятными трудностями. Поэтому мои знания дополнялись их жизненным страданием, — так формировался мой профессиональный опыт.
Так вот, никаких особых трудностей не испытывала и не испытываю. Наоборот, то, что мы узнаем от наших слепоглухих подопечных, помогает развиваться общей психологии. Это факт. Признанный коллегами.
— Вы вошли в команду благобегунов — и побежите в поддержку нашей юной «со-единённой» Насти (девочке нужны мощные слуховые аппараты, а доходы семьи не позволяют их приобрести). Бег — это ваша стихия или вы совершите этот маленький подвиг, чтобы помочь?
— Я всегда была девочкой толстенькой, хотела заниматься спортом, но меня не брали и не отдавали… Короче говоря, еще до момента осознания, что на пенсии болеть дорого, я решила заняться здоровьем впрок. Первые пробежки совершала октябрьскими утрами, когда еще темно, чтобы никто не видел. 15 минут бега давались так тяжело, что требовалось раза 3-4 перейти на шаг… Потом Елена Громова (она некоторое время была переводчиком в наших кругах слепоглухих людей; любитель бега и тренер по скандинавской ходьбе) подзадорила меня: а не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, нет… на 10-километровувю дистанцию. В общем, я начала тренироваться. А тут благотворительный фонд «Спорт для жизни» объявил сбор в 2018 году на приобретение велотандема для слепоглухого триатлониста и моего товарища Алексея Горелова. Я зарегистрировалась на платформе «Сделай» и впервые в жизни обратилась к своим друзьям в соцсети с просьбой помочь и поддержать эту инициативу. Собрали 13 тысяч. А пробежала я эти 10 км благобегуном в мае 2018 года в Мышкине.
Бежать мне трудно. Это да, некоторого рода подвиг для меня. Но я тренируюсь, готовлюсь, бегу и радуюсь, что это с благою целью. Просто так бегать «за медальку» (хотя и такую красивую, финишёрскую) скучно. А цель — пробежать и поддержать человека – соответствует моему христианскому мировоззрению. Так что все гармонично.
— Насколько удачна — на ваш взгляд — такая относительно новая форма фандрайзинга, как участие в марафоне, когда сам бегун-волонтёр собирает средства на своего (и фондовского) подопечного?
— Не просто удачна, а крайне современна и перспективна. Я не помню точных цифр, но в мире благобегуны и иные благофизкультурники и благоспортсмены собирают МИЛЛИАРДЫ долларов. Таковые забеги и иные спортивные мероприятия проводятся везде. Помнится, я никак не могла понять, ну как это, тысячи фунтов собирают для Британской организации помощи слепоглухим «Сенс», когда бегут, идут в Гималаи?.. И я о таком забеге мечтала с самого основания Фонда. Теперь мечта сбывается.
— Так как интервью прочтут не только люди из нашего сообщества, задам такую цепочку вопросов: как правильно подойти (во всех смыслах) к слепоглухому человеку? Как начать общение? Как помочь так, чтобы не обидеть бестактностью?
— Ох, я читаю 1-2 пары лекций на эту тему, поэтому в ответной реплике на этот вопрос практически невозможно адекватно ответить. Наверное, самое важное: 1) уважение, 2) тактичность и 3) УВАЖЕНИЕ опять и еще раз. Что я имею в виду? Если вы видите человека у перехода, например, или на «перекрестке» в метро, он озадачен и почему-то медлит. Не пройдите мимо. Это про Уважение №1. Подойдите со стороны лица(!), спросите: «Не нужна ли вам помощь?», «Справитесь ли вы самостоятельно?». Это про тактичность. Не хватать за руку и тащить, не «запомогать» «до смерти». А спросить. Дальше ориентируемся по ситуации. Если отвечает – значит, слышит! И тут самое трудное: человек может отказаться. Это про УВАЖЕНИЕ №2. Ну и хорошо. Пусть идет сам. Но я обычно взглядом провожаю — удостовериться, что все нормально. А если не отвечает? Положить руку на плечо или предплечье, привлечь внимание. Человек отреагирует как-то. Скорее всего, что-то скажет или голосом, или жестом, или покажет табличку (такие таблички делал А.В. Суворов, когда сам в метро ездил). Я думаю, что это будет человек с приобретенной слепоглухотой — с врожденной он вряд ли до такой степени самостоятельности сможет дотянуться… Так вот… Если говорит – совсем легко. Если жестовое общение, то это тоже не «конец света». Достаем ключ, ручку, карандаш, переворачиваем тыльной стороной и начинаем на ладони этого человека писать печатные буквы, составляя их в свое сообщение. И все! Проще простого. Главное не пройти мимо и не испугаться.
И каждый раз спрашивать своего слепоглухого подопечного: «Как ему удобно?»«Что он хочет?»«Как хочет?»«Когда удобно?» Мы ведь в своей жизни и взаимодействиях с другими людьми ровно так себя и ведем. А эти люди больше на нас надеются, но от этого они не менее человеки — и не менее взрослые или достойные уважения.
— Сколько, учитывая вашу практику, волонтёру требуется, чтобы «заговорить» рука в руку? (Как быстро преодолевается такой барьер?)
— А зачем обязательно рука в руку?Иногда достаточно и голосом 🙂 Выучить азбуку – 30-40 минут достаточно. А дальше совершенствоваться всю жизнь. Ведь мы в любой профессии совершенствуемся, проходим курсыповышения квалификации. Так и здесь — ничего особенного. Хочешь говорить – говори и почаще, хочешь научиться понимать, чаще общайся, — научишься понимать… Одной сверх-таблеткине существует: труд и пот, как в любом навыке и опыте.
А про барьеры ученые диссертации пишут. И не только кандидатские. Наши ставропольские коллеги – участники программы «Наставники и Ученики» — Марина Гукасова под руководством кандидата психологических наук Е.С. Слюсаревой магистерское исследование про это проводят. На бытовом уровне скажу так: чем больше желания справиться, тем быстрее уходят барьеры. У меня их не было.
— Один из распространённых волонтёрских страхов — моральная сложность общения с особым человеком, какими бы ни были особенности его здоровья. У вас есть рецепт, как преодолевать этот страх?
— Чем раньше начать помогать людям с особенностями (лучше в младшем детстве), тем ниже (и ниже нулевой отметки) страхи и переживания. Сильнее всего переживают столкновение с травмой и трагедией взрослые: сами знаем уже из собственного жизненного опыта, что такое страдание и боль. Поэтому взрослые люди БОЯТСЯ боли и страдания — и НЕ ХОТЯТс ними близко соприкасаться. А дети не знают страха, боли и страдания. Они на равных играют и общаются. А потом уже и не замечают различий. Поэтому не надо насаждать инклюзию. Надо разъяснять, показывать, учить, чаще оказываться с нашими слепоглухими детьми и взрослыми в общественных местах, чтобы люди увидели, привыкли и не боялись. И учителя, и родители общеобразовательных школ не готовы принимать наших детей именно потому что им не рассказали, не показали и не оказали психолого-педагогической поддержки. И даже специальные педагоги далеко не каждый день со слепоглухими детьми в своей практике сталкиваются. И если они что-то делают не так, то это не по злобе – ИХ ЭТОМУ НИКТО НЕ УЧИЛ! Сейчас мы пытаемся и этот провал в подготовке специалистов заполнить знаниями и опытом.
— Что можно и чего нельзя волонтёру говорить своему подопечному?
— Нельзя быть тираном, подавляющим личность человека. Нельзя быть неуважительным и относиться к человеку (неважно, большому или маленькому) с панибратством. А можно и нужно каждый раз спросить: а как лучше? Не стесняться спрашивать у своего подопечного: как и что он/она хочет? Тогда все получится. Выращивать в себе Человека. Это пригодится не только для работы волонтером. Да и вообще, помощь слепоглухим людям полезна для профессионального и личностного роста волонтера. Это НЕВЕРОЯТНЫЙ ОПЫТ ЖИЗНИ. Это те самые «мягкие компетенции», которые сейчас выходят на рубеж конкуренции в области трудовых ресурсов!
— Вы вошли в состав жюри первой в России премии в области слепоглухоты «Со-единение». Насколько она необходима, на ваш взгляд? И что бы вы изменили в премиальном процессе в будущем?
— Премия необходима. Я про Премию Фонда еще года 2-3 назад говорила. Хорошо, что решили ее вручать. Люди должны знать своих героев. Мы должны наших детей воспитывать на положительных примерах. А откуда их взять? Вот из списков награжденных, например.
— Вы воцерковлённый человек. А потому вопрос: что делает церковь (по Вашему опыту, конечно) для поддержки слепоглухих? Или, если иначе сформулировать: что нашим подопечным может дать церковь?
— Бог создал человека. В этом все мое мировоззрение. Раз создал, значит, каждый человек должен относитсяк человеку, как к Божьему созданию. Отсюда – прямой путь к благотворительности и милосердию.
Церковь много делает для людей с трудностями в жизни, и в частности для слепоглухих. В структуре Синодального отдела по благотворительности и социальному служению, который возглавляет епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон (Шатов) есть Координационный совет по работе с глухими, слепоглухими и слабослышащими. За несколько лет много было сделано, всего не вспомнить даже. Можно посмотреть на сайте http://www.surdonika.ru. Но хочу отметить, что и первая литургия, которая была отслужена Владыкой Пантелеимоном мимо нас не прошла: несколько слепоглухих молились там, причащались Святых Тайн, а потом мы все вместе с Владыкой фотографировались… Это был первый мой опыт. Но задолго до этого, в Новосимоновом монастыре отец Андрей был духовником многим слепоглухим москвичам… История уже многолетняя, и это очень большая и отдельная тема.
А что дает религия человеку? С утилитарной точки зрения, мучения: ноги болят стоять, отсутствие времени – приходится тратить много времени на хождения в храм…Но нельзя к религии и Богу относиться потребительски… Дает – получает?.. Если я с Создателем хочу общаться, я получаю от Него то, чего и придумать не могу. А если не хочу, то возюкаюсь со своими проблемками, и выхода не видно. Я лично предпочитаю — с Создателем…
— А не случалось ли в вашей практике, чтобы слепоглухой человек начинал винить Бога за свой недуг? Что бы вы сказали такому человеку?
— Я с подобным не сталкивалась. Что сказать: я не священник и не духовник. Не могу ответить на этот вопрос.
Но я бы обняла такого человека крепко и погоревала вместе. Как Апостол Павел когда-то сказал: с радующимися радоваться, а с плачущими – плакать. Вот я плачу и радуюсь вместе.
— Вы более 30 лет помогаете слепоглухим людям. Сегодня — как в первый день? Правду говорят, что профессиональное выгорание не свойственно любви? Или вам пришлось преодолеть что-то подобное в жизни?
— Было, почему же не было выгорания? Еще какое выгорание было! Несколько лет выходила из этого состояния. Как раз Фонд тогда и появился, когда я практически выбралась…
Не слышала такого про любовь, если честно. Если не беречь свою любовь, не оберегать ее, она тоже захиреет, утихнет, скукожится… Беречь и любовь, и себя полезно,— это пригодится в деле!
Беседовал Владимир Коркунов
